Есть такой известный софизм: «Я человек. Ты не я. Следовательно, ты не человек». Любопытно, что когда этот софизм услышал Диоген, он не нашёл ничего лучше, чем ответить по типу «сам дурак»: "— А теперь повтори-ка то же самое, начав не с себя, а с меня»." Не будем в этом уподобляться Диогену, а попробуем понять, где ошибка в этом софизме. А ошибка лежит на поверхности: тут перепутана идентификация с каким-то конкретным объектом и отнесение себя к определённому классу объектов. Когда мы говорим: «Я Иван Иванович Иванов», мы идентифицируем себя с конкретным человеком — Иваном Ивановичем Ивановым, и тут софизм превращается в вполне осмысленное утверждение: «Я Иван Иванович Иванов, ты не я, следовательно ты не Иван Иванович Иванов». Это утверждение перестаёт быть осмысленным, только если вместе встретятся два Ивана Ивановича Иванова. Тогда уже ФИО не может служить идентификатором и софизм остаётся в силе. Согласитесь, что такое событие, во-первых, весьма маловероятно, во-вторых, в этом случае, для идентификации можно найти уточняющие подробности, например, так: «Я Иван Иванович Иванов, проживающий по адресу такому-то». В любом случае, очевидно, что утверждения «Я Иван Иванович Иванов» и «Я человек» принципиально отличаются друг от друга. В первом случае, наша цель идентифицировать себя, т.е. совместить с конкретным человеком, во втором — отнести себя к определённому классу объектов. Второе утверждение можно точнее переформулировать следующим образом: «Я отношусь к классу людей». И теперь уже нелепость софизма становится очевидной: «Я отношусь к классу людей, ты не я, следовательно, ты не относишься к классу людей» — никакой логики! Вся кажущаяся логичность софизма ушла, как только мы попытались поглубже проникнуть в его суть! В чём же причина того, что такие софизмы порой ставят нас в тупик? Причина, вероятно, в несовершенстве языка, который позволяет одним и тем же словесным конструкциям приписывать совершенно разные значения, в зависимости от контекста.

Когда я стал задумываться над такими вещами, мне стали более понятны некоторые вещи в языке, которые до этого казались несколько странными. Я обнаружил, что английский язык намного логичнее русского. Например, описанная разница в значении находит чёткое отражение в английском языке, а именно в различии употребляемых артиклей. Определённый артикль «the» употребляется, когда речь идёт о конкретном объекте: «The man who came too us...» — «Человек (конкретный), который пришёл к нам...» Когда же речь идёт об отнесении чего-либо к какому-то классу объектов, употребляется неопределённый артикль «a»: «I am a man» — «Я человек. (Я отношусь к классу людей)».

В английском языке есть ещё один пример подобного различения — разница между словами «some» и «any». Все, изучавшие английский язык знают, что оба эти слова означают некоторое количество чего-либо, но первое употребляется в утвердительных предложениях, а второе — в вопросительных или отрицательных. Задумывались ли вы о смысле такого различия? Когда я задумался, я понял, что различие тут сродни различию между употреблением определённого и неопределённого артикля, а именно, слово «some» употребляется когда речь идёт о чём-то конкретном, уже имеющемся: «I have some sugar» — «У меня есть немного сахара» (речь идёт о конкретном, уже имеющемся сахаре!) А слово «any» употребляется, когда речь не идёт ни о чём конкретном, а служит для обозначения некоторого количества каких-то абстрактных объектов: «Do you have any sugar?» — «Есть ли у вас сахар?» (Ещё неизвестно, есть ли сахар или нет, слово «сахар» лишь для обозначения определённого вещества, а не конкретного предмета). «I don't have any sugar» — У меня нет сахара. (Здесь уже точно известно, что никакого сахара нет!) Слово «some» логичнее было бы перевести «кое-какой» (кое-какая, кое-какое (количество)), а слово «any» — неопределённым «какой-либо» (какая-либо, какое-либо (количество))". В рамках таких представлений становится предельно ясно, почему слово «some» употребляется в утвердительных предложениях, а слово «any» — в вопросительных и отрицательных предложениях. Потому что когда мы что-то утверждаем, используя это слово, мы говорим о чём-то конкретном, точно существующем. Когда мы спрашиваем или отрицаем, мы ни о чём конкретном не говорим, а используем это слово для обозначения чего-то абстрактного.

Логичность английского языка проявляется во многих вещах. Например, в этом языке нет двойного отрицания, которое есть в русском. Мы говорим: «Я никого не вижу», хотя чисто логически это предложение абсурдно. Англичане же скажут: «Я вижу никого», либо «Я не вижу кого-либо». В первом случае, на язык логики это переводится так: «Множество видимых мной людей пусто», во втором «Не существует такого человека, которого бы я видел». Оба эти утверждения эквивалентны с точки зрения логики.

Часто мы не задумываемся о подобных вещах, потому что являясь носителями какого-либо языка мы в достаточной степени развили в себе интуицию, которая автоматически переводит подобные конструкции в понятные нам образы, даже если мы этого вовсе не замечаем. Задумываться над подобными вещами люди начинают, когда начинают глубоко изучать математику, лингвистику, либо просто задумываются над софизмами, подобных тому, который я привёл в начале статьи.